Экспедиция идет двумя эшелонами. На вездеходах, “джипам, снегоходах будет двигаться техническая группа с камерами, системами связи, аппаратурой для съемки. Она будет снимать 52-серийный фильм, и делать фотографии для книг о Севере, держать связь с Большой землей и с вами, дорогой читатель, через нашу газету, которая является глазным информационным спонсором экспедиции. Но главное — это костяк. То есть те трое - Рыбин, Соловьв, Ардеев, к ним в разных странах будет присоединяться абориген, знаток местной жизни. Он будет четвертым членом экспедиции. Но эти трое – тьфу –тьфу -тьфу — минимум на год соединены в одной упряжке, Полярэкс считается продолжением первой экспедиции 1982-1983 годов, в течение которой та же команда преодолела на собачьих упряжках более 10 тысяч километров пути — от Уэлена до Мурманска. Только на этот раз она отправилась в тундру без благословения легендарного Ивана Папанина. Да еще прибавил лет и общественного веса Сергей Соловьев. Почетный полярник, действительный член Географического общества, однако. Годы подбросили седины в бороду доктора Владимира Рыбина. Тундра сделала еще молчаливее каюра Филиппа Ардеева. Но, как сказал посол Королевства Норвегии Ойвинд Нордслеттен, переводя старинную скандинавскую пословицу: "С этими людьми можно иметь дело, потому что они слали на снегу в морозную ночь". А это — на минуточку! - минус сорок...
Сергей Соловьев: “Настоящий путешественник идет, а не строит планы, как идти”.
Это, если хотите, кредо экспедиции. И на любимый вопрос журналистов: "Какие ваши планы?" Соловьев отвечает так, как в свое время ответил Тур Хейер-дал: мы не можем зависеть от планов.
И это оправдалось с первых же дней подготовки. Когда предположение начать поход с Аляски повернулось ровно на 180 градусов, и экспедиция стартовала в Мурманске к Норвегии. Кто мог предположить, что на гладкой трассе, чуть дальше города Заполярный, бодро вставший на снегоход председатель оргкомитета экспедиции, депутат Госдумы Виктор Степанович Черномырдин выпадет из “седла” и на несколько часов повергнет в шок участников представительского эскорта, в ужас свою охрану, в беспокойство личного врача и в полное замешательство „всех остальных, в том числе и журналистов. Наш взбудораженный автобус останется стоять на трассе и дрейфовать по версиям: Поломался? - Нет. - Сам встал, сказал "спокойно, ребята”, сам вошел в; свою машину. – Так что случилось? - Нажал на газ там, где надо было сбросить скорость...
А в это время в норвежском городе Киркенесе, где с нетерпением ждали Черномырдина, уже пульсировало напряжение: в России сообщили, что председатель сломал бедро. Оказалось, что не бедро, а ребро, и не сломал, а повредил. Но стрелки часов официального начала похода были сдвинуты. А на стойке отеля норвежского медвежьего угла так и осталась лежать визитка с фамилией Виктора Степановича, Невостребованной. Но до этого была еще одна напасть. Оказывается, сорокаградусная ночь, а тундре не может остановить путешественника, но это способны сделать пограничные пошлины: за то, за се - за все. Даже просто за торжественный проход на снегоходах по приграничной зоне. Обратная сторона цивилизации.
Однако и это не отменило главного — экспедиция началась, как только первый норвежский непуганый заяц свернул со своей тропы, чтобы уступить приоритеты снегоходам полярэкса. Даже не подозревая, что и его путаными следами будут написаны первые исследования для будущей книги о Севере.
Здесь зайцы умнее. Говорят, они на нашу территорию не забегают. Снег у них белее. И дороги ровнее, - объясняет Сергей Соловьев. — Но это только наблюдения. А вот когда я задаюсь вопросом “почему?”, начинаются исследования. Почему по ту сторону одна среда, по эту - другая? Как с малой норвежской литературой сочетается чистота на их улицах, ас великой русской грязь в наших подъездах. Почему они назначают встречу на семь и приходят в семь. Как традиции формируют менталитет, а менталитет - законы?..
Дальше наблюдения коллекционируются в ускоренном рабочем режиме. Например, в Киркенесе у компании Соловьева задача — купить собак, на что щедро отдана неделя похода. По ходу отбора на площадь маленького городка приезжают заводчики собак и демонстрируют своих голубоглазых полуволков в упряжке. Так вот каждый выезжает с мешочком и совочком. Чтобы не гадить, видите ли! Из таких простых, как яйцо, правил соткана жизнь в городке, который в самой Норвегии считается дремучей провинцией. Почему? И куда в таких городках девается тоска, например, по тому же городу Никелю, что всего в нескольких десятках километров по другую сторону границы? Жуткими трубами напоминает крематорий. А запах!.. И все дороги в тех местах ведут к кладбищу, которое уже стало больше самого темного, полуживого российского города. Почему?
Владимир Рыбин: “Я врач по профессии, а по специальности - бродяга”.
У Рыбина функции в команде широкие: от администратора по питанию и. размещению до фотографа и штатного юмориста. Ну и, разумеется, те, что обычно бывают у профессионального терапевта, долго проработавшего спортивным врачом. Рецепты доктора Рыбина знает каждый член даже технической группы: отдыхаем по мере усталости, алкоголь употребляем по мере необходимости урегулирования отношений, сублимируем сексуальную энергию, в творческую и трансформируем мат в глубокое частое дыхание.
Владимир Александрович, мой попутчик до Мурманска рассказывал, как он, брянский парень, оказался в северном Оленегорске? Как же вы привыкли к такому климату, спросила его я. Он ответил: да ничего, обабтировался. А вы, как —"обабтировались"?.
Вы же понимаете, что к 50 годам мы все - уже лишь практически здоровы. Минус отсутствие режима питания, акклиматизация, психологический прессинг ответственности, ожидаемый срыв слабого звена — сердце, желудок, нервы. Но для нас уже не составляет психологического напряжения долго не есть и не спать или спать ночью на снегу.
В тундре, среди собак, в специальной одежде из оленьего меха осеннего или зимнего забоя, мехом внутрь и на голое тело - так спали многие поколения ненцев. Такая "ночнушка" есть и в экспедиционном реквизите. И гигиеничнее этой шкуры доктор Рыбин в условиях полярной ночи ничего не знает...
Филипп Ардеев: “Каюр - не погоняльщик, а проводник".
Он свой в тундре, какой бы страной она ни называлась. Он вырос в тундре. Поэтому без светофоров знает, как ехать, чтобы выехать куда надо. Ведь есть указание ветра, карта звезд, повороты сопок. В ненецкой семье рано взрослеют. У девочек в семь лет на пальцах мозоли от иголки с ниткой. А мальчики, не умея считать, могут оценить, сколько оленей откололось от стада минимум в тысячу голов. А в стаде семьи Филиппа Никитича было 12 тысяч.
Мы видим все, что до линии горизонта, он - за ней. Он знает, как настроить спутниковый приемник и в то же время верит, что в его мешочке с языческими духами заключено счастье экспедиции. А в звуке бубна - предсказания богов. По этому на просьбу сыграть что-нибудь гордо демонстрирует характер истинного ненца:
Таким же тоном на мою просьбу рассказать историю своего появления в команде Никитич изрекает коронное: "Меня ждут. Там”. И машет куда-то в сторону тундры; Но, тем не менее, этот секрет мне •удается выпытать у его жены Ангелины Сергеевны.
- Тогда, много лет назад, когда Филипп Никитич был директором маленькой ненецкой школы в Нарьян-Маре, я прочитала в газете, что в экспедицию по Северу снаряжается группа, которой нужен каюр — начинает она, нанизывая слова на ниточку дыхания так, как ненцы поют свои бесконечные песни. - Я взяла газету и показала ее мужу, но он махнул рукой, сказав, как всегда: "Меня ждут. Там". И тогда я взяла газету и пошла на почту, чтобы написать письмо от имени Филиппа Никитича самому Сергею Соловьеву. Через две недели приходит ответ, где Соловьев приглашает моего мужа приехать в Свердловск. Снарядила я своего Ардеева в дорогу, а сама с тремя детьми осталась ждать известия. И дождалась: приглянулся мой Филипп Никитич...
А дальше, как гласят уже известные слова этой ненецкой песни, Филипп Никитич из простого северного учителя превратился в славного полярника. И...С тех пор вместе с семьей кочует по экспедициям, живя, как настоящий, ненец, между дорогами - от экспедиции до экспедиции. Гласит легенда и то, что посмотрел тогда в Свердловске он на снаряжение, которое с собой навьючили папанинцы. Махнул рукой и сказал: туда так идти нельзя, тащить измучаетесь. Составил список из 14 вещей. Себе пятнадцатый записал — “шаманский бубен" и приказал выбросить остальное, как то: щетки, зубные пасты и все, что у нас называется принадлежностями для личной гигиены. А на попытки возражать открыл рот с полным набором зубов и прекратил прения... Так он стал полноправным членом сбитой на года команды. Через несколько дней она "сядет" на собак, махнет меховой варежкой лубочно чистенькому Киркенесу и направится "туда". Куда? Об этом мы расскажем в следующей публикации.
Инна СУПРУНОВА, наш спец. корр. Фото автора. Норвегия, г. Киркенес.